Солнце опустилась за далёкие горы и сосны, от чего ночь поглотила своими тёмными красками всё что находилось за стенами дома.
Гостиная окрасилась в серый, сохраняя лишь бесцветные очертания двух кресел, камина выложенного камнем, да книжных шкафов так бережно ухоженных. В темноте запахи дерева, шкур и угля расцветали, смешиваясь в нечто, от чего хорошо было бы прямо сейчас сесть и начать читать книги.
Но вместо этого я с ногами забираюсь в мягкое, уложенное тёплой шкурой и мягкими тканями, кресло. Не хочу делать ничего, кроме как сидеть... И внимать.
Внимать редким звукам, которые отовсюду. Внимать отчётливо проступающей тишине во время перерывов между этому. Именно в такие моменты на нас и смотрит наша милая мать - мать всего существующего, существовавшего и того, что будет существовать. Всемать Пустота, одаряющая нас своим покоем.
Дом наполнен самыми разными запахами - зола и уголь от камина, еловая смола от стен. Мягкий запах шкур и тканей кресла. Собственной кожи, совсем чуть-чуть отдающей пеплом. Тепло, сухо, комфортно...
Но меня снова снедают мысли - они вновь у стен моей внутренней империи, уже пробующие её стены на прочность. Но я держусь, обдумывая её и пытаясь разобраться... Я бесполезен. Слаб и слабоволен. И как бы я не пытался, ничегошеньки-то у меня и не выйдет...
Сукуру умная, красивая и очень одарённая - сидя сейчас где-то наверху, она до самой полуночи, а то и до утра, будет рисовать картины, коим завидовала бы любая галерея.
Прямо сейчас из рамы на меня смотрит одна из её работ - чудный пейзаж из снов, которых даже я ещё не видел. Далёкие фьорды зеркально-прозрачной воды, над которыми плывёт и переливается небосвод сине-фиолетового неба, неких невероятных космических оттенков. Картина особенно потрясающа оттого, что кажется, что небосвод плывёт и перетекает, но на деле, остаётся недвижим. Что даже в темноте, звёздочки, отмеченные на нём, всё равно сияют и поблёскивают.
Но я стараюсь не смотреть на них - я замираю, как только нахожу удобную позицию и стараюсь совсем-совсем не двигаться, прислушиваясь к шуршаниям наверху. В ночи очень много звуков, но здесь я слышу только редко скрипящие половицы от тех, кто ещё не спит.
Она ведь, даже если отвлекается, занимается хорошим делом. Её картины поистине волшебны - она творец от начала и конца... А я? А я сижу тут, в тишине, попытавшись совсем зажаться спиной в кресло и завернуться в одежду так плотно, словно в одеяло. Но даже если бы я занялся чем-то другим, наверное, толком-то и не было.
Тишина меня успокаивает, но мысли почему-то не хотят уходить. Я хотел бы отвлечься, но как помнил из прошлой попытки - снова буду о том, что ничего из себя толком-то и не представляю. И буду вновь и вновь пытаться найти причины своего существования и финальную цель пребывания на этой земле.
Слышу, как кто-то подходит к двери. Тяжёлые сапоги слегка постукивают по доскам крыльца, заставляя тех недовольно, но уже привыкши, поскрипывать.
— Солнце сестра звёзд. - произносит слегка низкий мужской голос, говоря негромко и устало и даже мне приходится больше додумывать его слова, чем их слышать. После них входная дверь открывается и из прихожей внешний мир слегка нарушает комнатный покой.
Тонкие ниточки осеннего холода пробираются внутрь. Запахи тепла разбавляются нотками уличного дождя и сырой земли.
Пришедший закрывает дверь, после чего разувается - его тяжёлые сапоги встают на положенное место, не внося в дом грязь. Вооружившись плетёными лаптями, он шуршащим, но тяжёлым шагом отправляется в гостиную.
Я, затаившись в кресле, почти не шевелясь, наблюдаю за высокой фигурой - сильной и широкой в плечах. Но я не чувствую себя в опасности. Наоборот - этот человек наш защитник. Он способен справится с любой напастью. На его плечах и держится вся община. Но он никогда никого не оставит и всегда найдёт в себе ещё и ещё силы, чтобы принять действительно правильное решение.
Наверное, это невероятно тяжкий груз, который нелегко тащить на себе каждый день. Именно по этому я сижу молча, провожая его взглядом, пускай от одного только присутствия рядом - от знания, что он со мной в одном доме, кладёт прямо сейчас у камина новую вязанку дров, возможно даже не зная что я тут - мне становится легче.
— Сукуру снова выгнала из комнаты? - спросил он, посмотрев на меня и слегка улыбнувшись. Я погладил ладонями свой хвост, как большого питона и покачал головой.
— Да нет... - неопределённо пожимаю я плечами.
Он усмехается в тёмно-русую бороду. В темноте отчётливо прослеживается его болезненно-бледный цвет кожи от чего тот чем-то напоминает снеговика. Но это ничего.
— Что-то тревожит? - спросил он спокойно, своим мягким голосом, чем-то похожим на самые толстые гитарные струны.
— Вы все что-то умеете. - ответил я тихо, отведя в сторону взгляд. - А я… Не знаю. Только книжки читаю...
Этому человеку абсолютно не хотелось врать. Хотелось, наоборот, поделиться проблемами. Получить от него наставление. Он-то знает, как мне перестать чувствовать себя так жалко, как я себя чувствую. Да даже если нет, мне на секунду - хоть на секунду- станет приятнее от его мысли.
— Читать книжки, тоже надо уметь. Мне, например они трудно даются. А ты вон, даже Птолемею помогаешь тексты переводить. — напомнил он мне, от чего я пожал плечами.
— Всё равно, это не совсем то. Просто... Сукуру, например рисует очень красиво. А Векс всегда знает, как и что лечиться. Птолемей что-то изобретает. А я? А меня, кажется, Всемать призвала под своё крыло... Не знаю... Просто так. За компанию.
С каждым словом горечь в моём сердце только росла, словно из растереблённой раны на нём сочилась кровь.
— Сербус-Сербус... — устало сказал Слышащий, покачав головой. — Пойдём на кухню, я самовар поставлю. Выпьем с тобой чаю, посидим, а я тебе ещё раз скажу почему это не так. Даже пример приведу, как тебе идея?
— Звучит хорошо. — слегка улыбнулся я и выбрался из кресла, всунув ноги в свои лапти. Голыми ногами по дому было ходить себе дороже, потому каждый тут имел свою пару плетённой обуви.
Через десяток минут, я аккуратно потирал пальцы и прошептав заветные слова, сдул с пальцев белые искорки прямо в трут, который мигом зажегся под латунным городским приобретением. Большой и громоздкий с дварфийской резьбой, он выглядел предметом роскоши в месте, где практически всё создавалось собственными силами. У Рихтера был "глаз" на особенные вещи и на способ их получения. Помню как многие из нас удивились, когда он его однажды притащил - а те, кто не удивился, просто тогда там не присутствовали.
Вода забурлили, мы расселись у стола - Алекс устало откинулся на спинку деревянного стула, сложив руки на животе и посмотрел на меня.
— И так, давай сначала В чём заключается проблема. —спросил он, попробовав расслабить свою высокую и широкоплечую фигуру. Стул немного казался маловатым под его размером, но сам Слышащий её волю, не испытывал видимых неудобств.
Я пожал плечами.
— На вашем фоне, мне кажется, я ничем особенно не обладаю... А я, так-то, хотел бы быть в чём-то особенным.
— Но ты ведь уже. К примеру, у кого ещё хватает терпения переводить трактаты целыми днями? Это между прочим, серьёзная такая особенность.
— Так это любой может. Просто сидеть и читать. Например Сукуру.
— Ага, только не целыми днями, Сербус. У неё терпения не хватит целый день не прикасаться к холсту и краскам. Да чего уж, не знаю я тут таких, чтоб за книжками могли сидеть неделю. Даже Птолемей и тот, перерывы делает. Я его ещё ни разу в полночь с книжками не ловил. – человек стал рукой расчёсывать бороду. А, я стараясь утихомирить трясущиеся от тремора руки, разлил красную жидкость по кружкам. Взяв одну из них в руки, сразу почувствовал приятное тепло в ладонях и с наслаждением вдохнул ягодный запах, а после, выдохнув, как следует прочувствовал тёплое касание пара на своём лице. Оул улыбнулся, посмотрев на меня и я только пожал плечами. - А ещё, что куда важнее, чай у тебя всегда получается вкусный.
— Не знаю как можно приготовить невкусный чай. - не смог я сдержать улыбки, пока ещё не подходя к этапу распития.
— Запросто. Только тебе не понять, ты обречён его хорошо делать. - хитро он подмигнул.
— Слушай, это конечно хорошо, но... А как же магия? Вы владеете ей, а я так, еле-еле научился искры с рук пускать.
— А что, магия? Никуда она не денется. Побудешь с нами подольше, узнаешь побольше. И научишься это использовать. Всемать одаривает своими силами всех своих детей. Но сначала ей нужно наладить с тобой связь, а остальное само придёт. Птолемей учит тебя медитациям?
— А толку от них? Алекс. — сказал я серьёзно, смотря ему в глаза. — Я хочу учиться теории. Хочу уметь это делать. Вы защищаете нас мечом и словом. Почему же я, готовый к учению, не способен так же? Почему никто не хочет меня учить?
Он опустил взгляд, насупил брови. Потёр рукой лицо, как делал, когда был раздражён. Но ведь и мне было по настоящему обидно - я чувствовал как она терниями росла у меня под кожей, укалывая сердце и прожигая дыру в нём своим ядом.
— Сербус-Сербус... Медитации и молитвы, это первый твой шаг к обретению связи. Но ты не создан для того, чтоб быть воином, потому оружию я тебя и не учу.
— Что? - вспылил я, потеряв всякое спокойствие. - Я хочу научиться защищать вас так же, как вы защищаете меня.
— Первый элемент, что описывает Пустоту, это спокойствие. Успокойся. — его голос повеял холодом и я из уважения к своему наставнику, действительно успокоился. Сокрушённо выдохнув, я отпил горячего чая. — Ты учишься. Но никакие знания не придут в неподготовленный разум. Так же, как и сила не придет в неподготовленное тело. Она просто не дотянется, а если это и произойдёт, скорее всего ты сойдёшь с ума, получив её. Ты станешь отличным проводником Её энергии, сравнимый только с архимагами. Но Сербус. Даже если это не выйдет, магические способности, это не единственное что нас определяет.
— Да?... Я не могу всю жизнь прятаться за вашими спинами, Алекс. Я всегда буду обузой, а я не хочу быть таковым. Но если я не обладаю заклинаниями, я никто другой, как обуза.
Я уже ходил из стороны в стороны, не способный усидеть на месте. То, что я слышал, казалось мне неправильным - неприемлемым. Тем, что уже повторялось когда-то, просто сменило форму.
Алекс встал с кресла, отставив кружку в сторону и подойдя, крепко меня обнял за плечи. Моей высоты было достаточно только для того, чтобы лбом упереться тому в плечо, чудом не задев его лицо своими рогами.
— Ты всегда знаешь, когда кому-то нужна помощь. Но когда помощь нужна уже тебе, этого увидеть ты уже не в силах. Вот что настоящая сила, Сербус. Магии можно научиться множеством способов, но сопереживать остальным, можно только разучиться. И ты всё равно хочешь большего... Однажды ты либо преодолеешь жадность и достигнешь просветления, либо она тебя сгубит.
— Спасибо за то, что показываешь мне путь, Алекс... Ибо я слепец и путь, извилистый во тьме, уж слишком меня путает.
— Ничего, со временем ты этому научишься. Ты обретёшь искомое знание и силу, но только если сам к ней потянешься. И я уже сказал где делать первый шаг.
Он похлопал меня по плечу и чуть потрепал мои волосы, от чего его пальцы оказались в угольной пыли, которую он сразу стряхнул.
— У вас двоих всё в порядке? — прозвучал в проходе холодный как лёд и утончённый как кисть, голос Сукуру. В проходе стояла худая тифлингша, чуть ниже меня ростом, с белыми как снег волосами. Она озабоченно и придирчиво посмотрела на пол, словно увидела на нём грязное, нарушающее все законы изобразительного искусства, пятно. Впрочем она была первой, кто видел чужие картины, как одно большое "пятно". — Ещё немного и соплями весь пол зальёте... Алекс, нижайшая просьба, мой запас алых оттенков подходит к концу. Мне нужен новый набор из города. Работа ждать не станет, я хочу чтобы вы ознакомили Рихтера с моим запросом. Мы же не хотим, чтоб Птолемей не получил свой ненаглядный портрет вовремя, верно?
— Погоди, ты же не рисуешь больше портреты, разве нет? - удивился я слегка тому, что кажется даже эта перфекционистка делала исключения в своих правилах.
— Скажем так: наш сизекожий гном умеет быть милым, когда ему что-то нужно... Тем более он очень неплохо смотрелся в той алой летней шляпе. - отстранённо и мечтательно произнесла она. - Так или иначе, Сербус, иди спать. Он просил, чтоб утром ты принёс ему какой-то "стандартный сбор до 11того пункта", чтобы это не было.
— Если в прихожей будет висеть лицо Птолемея в летней шляпе, я предпочту, чтоб утро как можно дольше не наступало. — устало произнёс Алекс, потерев бледный лоб. — Впрочем Сукуру права. Поздно мы с тобой сидим, Сербус, пора уже и на боковую.
#Следуй_за_Штормом
(p.s - ещё одна зарисовка с Сербусом. Данный персонаж постоянно загонялся, пытался исправиться, а после загонялся вновь и вновь. Так как это был мой первый перс в ДнД, получился он игромеханически слабым, что только подстёгивало мой собственный загон. Такие дела. Не знаю на счёт редакции, я вроде просмотрел, но это было тяжело, потому не исключаю, что ошибок тут, ъуъ как много.)
